Горечь и сладость «запретных плодов»
02 июня 2009 г.

Вот и закончился фестиваль современной драматургии "ДНК — дубль II", организованный Красноярским драматическим театром имени А. С. Пушкина при поддержке Фонда Михаила Прохорова.

Можно сказать, что организаторы фестиваля выполнили свою задачу — познакомили тех, кому это интересно, с широким спектром новейших пьес, созданных современными авторами. За четыре дня можно было посмотреть два спектакля и девять эскизных показов. В отличие от прошлогоднего фестиваля были представлены и зарубежные авторы — лидеры "новой волны" Мартин МакДонах ("Лейтенант с острова Инишмор") и Марк Равенхилл ("Преступление и наказание" и "Страх и нищета"). После каждого спектакля или показа разворачивалась дискуссия, в которой принимали участие известные театральные критики, драматурги, актёры и режиссёры, а также немногочисленные зрители, среди которых, конечно же, преобладали журналисты. Всё это называлось дискуссионным клубом "В поисках автора". Вышло четыре номера фестивальной газеты "Да! Нет? Как..."

Хочется подчеркнуть, что фестиваль этот носил преимущественно экспериментальный характер, поэтому многие из представленных пьес, особенно те, что были показаны в рамках программы "Запретный плод", могли бы смутить рядового, неискушённого зрителя. Прежде всего — ненормативной лексикой. Мне довелось вкусить два таких "запретных плода".

Гнетущее впечатление произвела пьеса Юрия Клавдиева "Монотеисты", героями которой (вернее, антигероями) являются юные сатанисты. Смакование кровавых ужасов, эстетизация насилия, смерти... и никакого катарсиса, ни малейшего просветления. Как заметил, перефразируя известные слова Льва Толстого, один из участников обсуждения, "он пугает — и нам страшно". А фраза одного из персонажей "Мат — язык сатаны!" — кажется в данном случае вполне справедливой. Хотя известный драматург, один из лидеров "новой драмы" Михаил Угаров заявил, что "по своему эмоциональному напору это почти шиллеровский романтизм". Что ж, у каждого свои вкусы. Вероятно, в своё время так же шокировал публику и ранний Маяковский, и другие представители русского авангарда. Вот и "новые драматурги", эпатируя нас, как бы зондируют нашу душу, проверяют степень нашей терпимости, толерантности. Следующим шагом, наверное, может стать прямое физическое оскорбление зрителей.

А вот пьеса Павла Пряжко "Жизнь удалась" понравилась мне куда больше, хотя и в ней очень много ненормативной лексики. Персонажи этой пьесы — четверо молодых людей, два парня и две девушки, бесконечно выясняющие отношения, много пьющие, занимающиеся любовью и пересыпающие свою речь матом. Вновь вспоминается Маяковский: "Улица корчится безъязыкая, улице нечем кричать и разговаривать!" Безъязыкие эти герои очень хотят, но не могут выразить свои чувства, а ведь им тоже хочется простого человеческого счастья...

"Это разложившийся язык, — сказала на обсуждении пьесы критик Алёна Карась. — Снаружи смешно, а внутри страшно. Эта странная пьеса меня завораживает..." А другой критик назвал эту пьесу "из жизни одноклеточных", но ведь примитивные, казалось бы, персонажи действуют по тем же законам, что и все мы, "отягощённые культурой". Если пьеса "Монотеисты" рассказывает о моральных уродах, то "Жизнь удалась" — про обычных людей, каких миллионы. Они только кажутся "одноклеточными", эти несчастные люди "без языка", но немая душа их тоже рвётся куда-то, за пределы убогого быта.

И совсем уж не маргинальную, а "нормальную", почти традиционную пьесу "Искусство вечно" Михаила Дурненкова показал молодой режиссёр Никита Рак с актёрами пушкинского театра. Хотя этот автор до последнего времени справедливо считался одним из лидеров "новой драмы". Сюжет пьесы очень актуален — группа театральных актёров, чтобы спастись в период кризиса, соглашается на участие в съёмках идиотского сериала про "заговор стариков", с покушениями, поисками "золотого катетера" и прочими пародийными страстями. "Мы не душу продаём, а стараемся выжить!" — оправдывают себя актёры. И кто их осудит? Надо, надо, конечно, блюсти верность творческому призванию, но и кушать ведь тоже надо...

Как заметил критик Павел Руднев, драматург "успешно соединил радикализм с мейнстримом, и в результате получилась вполне репертуарная, трогательная комедия". Многие отметили мастерство красноярских актёров, особенно же всем понравился народный артист России Алексей Исаченко в роли Семёна Марковича. "Показ сделан блестяще, — сказала Алёна Карась. — Мы видим, как сериальная халтура втягивает в себя серьёзные творческие силы. Тут есть всё, что имеется в настоящем театре — и риторика, и стихия, и пародия, и серьёзные размышления..."

Трудно преувеличить значение подобных фестивалей для современного театра, томящегося без свежей драматургии.

Эдуард Русаков, Красноярский рабочий

Назад к списку статей