ДНК — полет нормальный
05 июня 2009 г.

Красноярцам прочли о фобиях и одноклассниках

Прошедший при поддержке Благотворительного фонда Михаила Прохорова фестиваль современной драматургии «ДНК. Дубль второй» представил темы, претендующие на актуальность для общества. Многое позабавило, что-то — повергло в шок.

Изнанка завораживает

Фестиваль в красноярском театре имени А.С. Пушкина шел в формате читок и обсуждений.

Правда, по настоянию Олега Рыбкина, главного режиссера театра Пушкина и идейного вдохновителя «ДНК», публика увидела скорее эскизы спектаклей, чем непосредственно чтения. Зрителю наконец позволили взглянуть на театральное нутро. Оказалось, что внутри он — импульсивный, порывистый и — захватывающий.

И говорит... отборным матом практически в каждой пьесе.

Новой драме кажется, что, шокируя публику таким образом, она становится понятней. Впрочем, во многих случаях табуированная лексика действительно звучала органично. В пьесе «Жизнь удалась» герои вообще говорят только матом, скрепленным словесными штампами. Зачем? По мнению гостя фестиваля Михаила Угарова, драматурга, режиссера, одного из основателей движения новой драмы, это демонстрирует трагедию языка.

«Летучий» эталон

В идеале фестиваль должен был стать «летучим театром». Впервые этот термин употребил Владимир Маяковский, намаявшись с постановкой «Мистерии-Буфф». Ни одна площадка не была приспособлена к постановке революционных по форме и содержанию пьес. Тогда он и предложил Луначарскому создать «вольную организацию революционеров сцены, не связанных никаким громоздким техническим аппаратом» — летучий театр.

Получилось ли? И да, и нет. По формальным признакам — минимум декораций и театральных костюмов — да. А вот по внутренним — не во всем. Новым текстам требовались новые способы исполнения.

Не заиграла из-за стандартной подачи пьеса Юлии Яковлевой «Марш по домам». Автор высмеяла одну из самых распространенных фобий современного человека — страх семьи и детей, — а постановщик взялся за дело всерьез, и шутка не удалась.

Пожалуй, больше всего на летучий театр походили «Одноклассники» Матвеева (за этим псевдонимом спрятался Юрий Муравицкий, актер, режиссер, а с недавнего времени и драматург). К показу ее готовил молодой красноярский режиссер Никита Рак, и вместе с актерами театра имени Пушкина он сделал стремительный набросок драмы о самоубийстве.

Главный герой Андрей (Сергей Даниленко) находит тех, с кем когда-то учился в школе, через интернет-сайт, приглашает на свой день рождения, с тем чтобы всех умертвить и умереть самому. Ему это, правда, не удается, и пьеса заканчивается счастливо.

Диалоги в пьесе легкие — но сквозь это легкое облако проступают очень серьезные проблемы.

Фобии кроликов

Несколько пьес были посвящены фобиям современного человека. О боязни серьезных отношений между мужчиной и женщиной заявил «Марш по домам» Юлии Яковлевой.

Совсем другого характера страхи в пьесе Марка Равенхилла «Страх и нищета». Она — только одна из 16 частей драматургического полотна «Shoot. Get treasure. Repeat». Название отсылает к компьютерным квестам и переводится как «Стреляй. Получи бонус. Повтори».

Действующие лица в «Страхе и нищете» — опять-таки муж и жена в исполнении Владимира Пузанова и Елены Качкаловой. На них заячьи уши, которые через несколько минут начинают казаться уже не забавными, а пугающими. Поводов для страха у современного человека находится масса — спокоен ли сон сына, исправны ли огнетушители в доме, чтобы, если начнется пожар, его потушить, и прочее, прочее...

16 частей пьесы — это не менее девяти часов показа. Потому вряд ли в ближайшее время появится спектакль об этом.

- А жаль, — сказал Михаил Угаров. — Это был бы спектакль про панический криз всех нас. Когда нет видимых причин, а мы все равно боимся. Потому что где-то в Ираке взрываются бомбы.

Татьяна Антипьева, Наш Красноярский край

Назад к списку статей