«Лес» и его жители
28 сентября 2012 г.
На днях мне довелось пережить забытое чувство - сильное и радостное театральное впечатление от спектакля Красноярского театра им. А. Пушкина по пьесе Островского «Лес». Театр гастролировал в нашем городе в начале сентября. Сразу признаюсь, что я не заядлая театралка иг уж конечно - не театральный критик. Движет мной чистое и бескорыстное желание порадоваться за красноярцев, которые могут регулярно получать такие впечатления. Я в моём родном городе от этого почти совсем отучена.
Итак, Александр Островский, «Лес». Скромные декорации, небогатые костюмы. Не знаю, как всё это выглядит на собственной сцене Красноярска. На нашей -расписанные задники, комичный пруд в виде аквариума, в котором лакей Карп ловит рыбку, оклеенную фольгой. Рядом - огромный пень, он же легко превращается в накрытый стол. Выходит Карп (В. Лосьянов), по совместительству исполняющий роль «от автора», и объявляет: «Утро!» И изображает птичьи трели с помощью свистульки. Зал тут же включается в игру и радостно смеётся.«Мы тут решили вас немного развеселить и подурачить», - как бы говорят авторы спектакля. - Мы всего лишь актёры, а уж во что стоит поверить и принять всерьёз - решать вам».
Многим из нас в школе привили стойкое неприятие Островского. Уж и не помню, в каком классе мы проходили «Грозу», но очень долго все пьесы этого автора представлялись мне сплошь «тёмным царством», сборищем мелких людишек, страшно далёких от современной жизни. Спасали лишь удачные экранизации: уморительная и яркая «Женитьба Бальзам и нова», изящный и трогательный «Жестокий романс» да спектакли лучших столичных театров, которыми иногда баловало нас телевидение.
И вот Островский на театральной сцене в интерпретации красноярцев. Мне просто не с чем сравнивать, поэтому я принимаю героев такими, какими их увидела в этом спектакле. Помещица Гурмыжская (Г. Саламатова), дама со следами былой красоты, в первой же сцене, говоря современным сленгом, позиционирует себя как существо кроткое и беспомощное, готовое бескорыстно помогать нуждающимся. Но Карп приоткрывает нам другое: она продаёт свои леса, а деньги пускает на ветер, на мелкие прихоти.
И вскоре становится ясно, как и куда улетают деньги. Мелкая и жадная дамочка не умеет вести свои дела разумно. Её легко использует в своих целях купец Восьмибратов - этакая смесь наглости и беспардонности с показной широтой натуры и понятиями чести по-купечески. Спектакль течёт неспешно, завязываются сюжетные линии, интриги, проступают характеры. Вот пригретый, приближенный помещицей с неясной пока целью молодой человек - нелепый до крайности, боящийся потерять расположение барыни и шанс на сытое существование. И вот он же - жених, а потом и законный супруг Гурмыжской. И видит зритель: да он из тех, кто наутро после свадьбы сядет проверять счета и отрезать купоны. А уж как становится высокомерен! Вот и гадай, где всё это сидело, в каких тайниках мелкой души? И Островский, и его интерпретаторы умело заставляют нас думать о своих героях, оценивать их поступки. Спектакль постепенно втягивает зрителя в игру, имя которой - жизнь. А в жизни всему найдётся своё место, и никого нельзя зачеркнуть или осмеять. Во всяком случае - у Островского.
Появление актёров Счастливцева (А. Киндяков) и Несчастливцева (Д. Корявин) наполняет действие новой энергией. Два талантливых исполнителя - такие разные и такие яркие - придают спектаклю блеск и глубину. По мнению режиссёра Сергея Ражу-ка, наше время опасно тем, что человек привыкает читать дайджесты чужих мыслей, не затрачивая, не подключая душу. А когда душа не работает, она либо засыпает, либо умирает. И человек перестаёт быть человеком. Будить душу - вот задача театра, о котором так пылко говорит Несчастливцев. И, несомненно- задача этого спектакля.
Актёрский ансамбль любит и понимает Островского. Это видно и по тому, как уважительно относятся авторы спектакля к пьесе. Нет здесь дешёвых примочек с осовремениванием текста. Нетничего на потребу невзыскательной публике. И тем приятнее, что зал вполне оправдывает такое отношение: смех и аплодисменты там, где нужно, тому показатель. В зале много молодёжи - и это радует.
На русскую классику, на Островского пришло «поколение пепси» и случилось чудо: они поняли и оценили хороший спектакль.
И в этом им, несомненно, помогли и автор, и режиссёр, усилия которого не выпячены, а скрыты в игре актёров, в расстановке акцентов, в ритме спектакля. Сохраняется живая ткань пьесы, персонажи многомерны, стилистические решения тонки.
Здесь нет проходных персонажей, кроме, пожалуй, соседей Гурмыжской. Их роль -играть свиту королевы. Хороши образы слуг. Карп - человек с достоинством, хоть и на должности лакея.
В финале спектакля он сознательно, рискуя местом у хозяйки, обносит прыткого жениха шампанским, подходя прежде к Несчастливцеву. Он всё видит, всё подмечает, жалеет и судит нравственным судом. Молча скрывает он за стянутой со стола зелёной скатертью пару влюблённых -Петра и Аксюшу. И зелёная ткань подобна лесной чаще. И стол уже не стол, а пень, оставшийся от когда-то могучего и сильного дерева. И таких режиссёрских находок в спектакле много.
Живая и яркая получилась Улита: тут гремучая смесь хитрости, лукавства и жизнелюбия. Ей бы тоже в артистки -характер народный, сочный. Барыне льстить-то льстит, но если прижмёт, стесняться не станет, выложит всё, что на душе. И такая в ней женская бесприютность, такое желание к кому-нибудь прислониться, что понимаешь - любит автор своих героев, не делит их на чёрненьких и беленьких, каждому даёт себя показать.
Благодарный зритель не скупился на аплодисменты и крики «браво!» Какая это радость - живой театр, живой спектакль!
Актёр Несчастливцев уговаривает бесприданницу Аксюшу, спасённую им после попытки утопиться в пруду, пойти на сцену, рисуя ей волшебный мир театра, мир высоких чувств и страстей. Мы, зрители, тоже мечтаем о таком театре. Галина Маркина. Газета «Мои года» (от 15.09.12)
Назад к списку статей |
