«Отдай мое сердце!»
26 марта 2013 г.
Известное стихотворение Федора Богдановича Миллера на самом деле оканчивается трагически: «Пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой». Строчки о чудесном воскресении легендарного ушастика были добавлены позже, под натиском протестов со стороны юных читателей. Желание переписать злую сказку – чтоб у лисички была хорошая избушка, Айвенго полюбил бы еврейку, Ивану Бездомному перестал бы сниться безносый палач – присуще не только детям. Взрослым тоже не безразличны сюжеты с незавершенным гештальтом, ярким образчиком которых является гоголевский «Вий». Судите сами: добро не сдается, но и не одерживает победу; зло активно и предприимчиво, но тоже бесконечно далеко от триумфа; при этом еще приходиться поломать голову над дефиницией добра и зла как таковых. Еще в большей степени это касается пьесы «Панночка» Нины Садур, сравнения с которой волей-неволей неизбежны при знакомстве с докудрамой «Вий» Натальи Ворожбит, премьеру которой презентовал зрителю театр имени Пушкина.
Действие, сохраняющее общие черты гоголевского сюжета, перенесено в современность. Студент из Франции Дамиан (Максим Сарпов) приезжает на Украину по приглашению некой Оксаны - знакомой по Фейсбуку. Цель поездки – повидать родину предков. Компанию ему составляет его приятель Лукас (Сергей Даниленко), тоже студент философского факультета. И прямо с автобуса иностранцы попадают, пардон, на сельскую пьянку, разудалую и матерщинную, которая легко и искрометно перетекает в подлинную чертовщину. Однако если герой Максима Сарпова достаточно быстро обретает гармонию в реалиях новой среды, персонаж Сергея Даниленко вынужден преодолеть более продолжительный и замысловатый путь. Ведь если гоголевский Хома Брут – адаптированная версия апостола Фомы, прошедшего к нам сквозь века с эпитетом «неверующий», то имя студента Лукаса отсылает нас к евангелисту Луке, первому апологету христианства не иудейского происхождения, греку, который стал деятельным адептом новой, непонятной многим религии. Проблема стереотипических представлений - модная тема в современной драматургии; ее решения многообразны; толерантность по отношению к тому, что нам представляется заведомым злом, - вообще из числа главных вопросов современности. Почему, например, симпатичная девушка Оксана (Анна Домникова), не совсем, скажем так, умершая, - обязательно монстр и исчадие ада? Остроумная провокация Натальи Вержбит (и режиссера постановки Олега Рыбкина) предоставляет зрителю обильную пищу для размышлений.
Качество текста пьесы варьируется от явных банальностей до просто блестящих пассажей, как, например, лихая интерпретация знаменитой новеллы Жана Рея «Рука Геца фон Берлихингена» в исполнении Дреньки (Мария Алексеева). Интересен и нов для красноярского зрителя суржик – основной язык, на котором общаются персонажи; степень интерференции его достаточна, чтоб свободно воспринимать смысл пьесы и в то же время получать удовольствие от необычной, колоритной лексики.
Игра актеров оставляет приятное впечатление; особенно угодили публике исполнители главных ролей Сергей Даниленко и Максим Сарпов; всех обаяла своими метаморфозами баба Сонька – заслуженная артистка России Светлана Ильина; про Владимира Абакановского (Коля, жених Оксаны) и говорить нечего: как всегда – выстрел снайпера в бензобак. Несколько огорчили только декорации, никак не соотносящиеся с идеей пьесы; от такого мастера, как Елена Турчанинова, всегда ожидаешь чего-то большего, чем деревянная имитация полуразрушенной детской площадки.
Однако в целом спектакль, безусловно, удался; не буду пророчить ему нескончаемые аншлаги, но он найдет своих зрителей – людей, неравнодушных к национальной культуре, общественным проблемам, обладающих чувством юмора и, конечно, старше 16 лет… Ольга Черненька, журнал Renome, март
Назад к списку статей |
