Не стало Екатерины Ивановны Мокиенко. Народная артистка РФ, ведущая артистка Красноярского драмтеатра им. А. С. Пушкина скончалась на 94-м году жизни.

Она была из тех, о ком на театре говорят «не мыслила себя без сцены». Играла без малого почти до 90 лет. И дальше продолжала бы работать, если бы не сразил внезапный недуг — инсульт. Екатерина Ивановна болезней никогда не боялась — и со сломанными ребрами приходилось играть, и с сердечными болями. И, как сама она с удовольствием не раз любила говорить, стоило только ей выйти на сцену — ни высокой температуры не ощущала, ни одышки. Но в этот раз болезнь оказалась сильнее актрисы… В ее последний бенефис, посвященный 90-летию, Мокиенко вывозили к зрителям на инвалидной коляске. Тело, речь уже отказывались ей подчиняться. И только глаза выражали упрямое несогласие с физической немощью — она не признавала, отказывалась принять свою неспособность выходить на любимую сцену. Ту самую сцену, которую ей когда-то пришлось завоевывать.

Е. Мокиенко с мужем Е.  Гельфандом.
Фото — архив театра.

Красноярскому театру имени Пушкина она отдала больше 40 лет. Приехала вместе со своим мужем Ефимом Гельфандом, которого в конце 60-х пригласили сюда главным режиссером. Екатерине Мокиенко, у которой к тому времени за плечами было больше 20 лет службы в новосибирском «Красном факеле», а потом в театрах Норильска и Воронежа, пришлось вновь доказывать свою профессиональную состоятельность.

«За моей спиной был шепоток: ну-ну, посмотрим, что за птица к нам пожаловала, — смеясь, вспоминала Екатерина Ивановна свой приезд в Красноярск. — Ах так, думаю? Ну ладно, я вам покажу! И в первом же спектакле „Человек со звезды“ сыграла одновременно семь ролей: сестру главного героя и всех его жен, от гонщицы до проститутки. Едва успевала убежать переодеться за кулисы, как вновь нужно было выходить на сцену, в новом обличье. А публика всякий раз гадала — та же самая артистка или другая? В общем, зрители меня приняли на ура. И в театре сразу зауважали: приехала актриса, а не жена главного режиссера».

Уважение сохранилось на годы. И Мокиенко не подводила своих поклонников. Законченное театральное образование она так и не получила — помешала война. Но свои университеты Екатерина Мокиенко прошла в «Красном факеле» у Веры Павловны Редлих, ученицы Станиславского. Своего педагога она всегда вспоминала с благоговением. И «Красный факел», «сибирский МХАТ», в который пришла в 1942-м, в разгар войны, потеряв на войне первого мужа, актера этого театра. Что, впрочем, не помешало ей впоследствии уйти из «Факела» — только потому, что не получила там желанную роль. А в Норильске эту самую роль, разведчицы Нилы Снижко в «Барабанщице», как раз предложили… В этом вся Мокиенко — в работе она была неистовой, ей всегда хотелось новых и новых ролей.

Уже к концу сценической карьеры в репертуаре Екатерины Ивановны было самое большое количество главных ролей в театре — мать в «Последнем поклоне» В. Распутина, матушка Муре в «Ма-Муре» Ж. Сармана, бабушка в «Семейном портрете с посторонним» С. Лобозерова, донья Эухения в драме «Деревья умирают стоя» А. Касоны… К концу жизни она порой забывала слова, и партнерам в спектакле всегда приходилось быть начеку и подстраховывать ее нужными репликами. Кто-то из коллег недолюбливал ее за крутой нрав и ярко выраженный характер примы. Но обожавшая ее публика признавала лидерство актрисы на сцене безоговорочно — на спектакли с Мокиенко зрители всегда шли охотно. В этой маленькой хрупкой женщине было что-то поистине магнетическое — она умела держать внимание, в любой роли. Помню, в «Поминальной молитве» Г. Горина у Мокиенко был всего лишь эпизод — она играла мать Менахема. Но когда она выходила в финале и с непередаваемой интонацией произносила свою реплику «Меня в поезде так качало, так качало», — в зале это вызывало неизменные аплодисменты.

Требовательная на сцене, в жизни она тоже отличалась непростым характером. Журналистскую братию воспринимала избирательно: если интервьюер ей не нравился, могла и восвояси отправить, без всякого политеса. Но если человек ее к себе располагал, готова была общаться часами. А потом радушно приглашала не стесняться, заглядывать в гости — на чашку чаю и рюмочку коньяку.

…На бенефис к своему 85-летию пьесу Екатерина Ивановна выбрала сама — питерский режиссер Андрей Максимов поставил к ее юбилею «Деревья умирают стоя» А. Касоны. Как рассказывала актриса, ее привлек характер главной героини, доньи Эухении: «Главное в моей бабушке — внутренняя чистота. Когда она узнает, что ее внук — подлец, прогоняет его без всяких сомнений. Решиться на такое может только очень цельная натура. Нелегкая судьба, непростой характер…» Последняя работа в театре оказалась пророческой — Екатерина Мокиенко, сама пережившая в жизни немало потерь, играла свою собственную судьбу. Такой она и запомнится — маленькая хрупкая женщина с сильной волей, актриса Божьей милостью, Екатерина Неистовая, любимая баба Катя…

Петербургский театральный журнал

http://ptj.spb.ru/blog/ekaterina-neistovaya-baba-katya/