Народный артист России Алексей Исаченко: "Я не люблю и не приёмлю работать в два состава"
27 февраля 2015 г.
Старший сын стал отцом
Для народного артиста России Алексея Исаченко идеальная роль — Баба-яга на рыбалке. Он обожает характерные роли, а ведьма из русских сказок — самый любимый персонаж, которого он играл много лет. Правда, сейчас его уже не увидишь в этом образе, злую старуху он играл, когда служил в Озерском театре драмы. А вот другую свою любовь он привёз в город на Енисее. Рыбалка для Алексея Алексеевича — не просто хобби, это его страсть, которая захватывает его целиком и полностью. О рыбацких снастях, о прелестях зимней рыбалки и рыбе-силаче карпе он может рассказывать бесконечно… Но пока Алексею Исаченко не до рыбалки. Сейчас он, как впрочем, и все, кто работает в Красноярском драматическом театре им. Пушкина, занят другим важным делом — въезжает в свой старый новый дом на проспекте Мира. Обустраивает гримёрку и готовится к первому выходу на обновлённой сцене.
— Я до сих пор не могу прийти в себя от восхищения и счастья — мы вернулись в своё здание! 17 февраля после официального открытия, когда опустился занавес, все мы, кто служит в этом театре, остались на сцене и буквально закричали от радости. Это был настоящий щенячий восторг. Ведь три года мы, как цыгане, мотались по всем площадкам Красноярска. Мы очень ждали открытия своего дома, и наконец это свершилось. Три года я ходил вокруг театра и всё время представлял, что и как здесь будет. Но не мог вообразить, насколько это будет хорошо и удобно. Наша сцена стала одной из лучших в России — вряд ли в каком-либо театре страны есть такая машинерия, которая помогает создавать на сцене что-то поистине невероятное, возможности оборудования просто поражают воображение.
— Когда и в каком спектакле Вы впервые выйдете на обновлённую сцену?
— Это будет 14 марта в горьковских “Варварах”. Следующим будет очень значимый для меня спектакль, где я играю одну из главных ролей — “Старший сын” по Вампилову. Я с волнением жду этого события, потому что пять лет назад, в день моего шестидесятилетия, мы его играли здесь впервые. И теперь я вновь выйду в роли Сарафанова, но уже на новой отреставрированной сцене. Вообще эта пьеса для меня — знаковая. С её автором Сашей Вампиловым мы были друзьями. Я был в числе первых исполнителей пьес Александра Вампилова: когда “Старшего сына” ставили в Иркутске — первым сыграл роль Бусыгина. Это была первая постановка пьесы в Советском Союзе, да и в мире в целом. Но интересно, что я был участником не только первого спектакля “Старший сын”, но и второго. Только он был уже поставлен в Калининском театре, куда я уехал работать после Иркутска. Спектакль начали репетировать ещё до моего прихода, он был на выпуске, но в Калининском театре возникли проблемы с исполнителем Бусыгина. Тогда они приехали в Иркутск, пригласили меня, и за неделю до премьеры я ввелся в постановку. Саша Вампилов, который приехал в Калинин на премьеру, шутил: “Смотрю спектакль в Калинине и глазам своим не верю — опять Лёха!” Потом пьеса пошла по всему Союзу, где она только не ставилась… Вышел фильм, где главные роли исполнили Николай Караченцов и Евгений Павлович Леонов. С последним я, кстати, встречался. Я ему подарил книгу с вампиловскими пьесами, изданную в Иркутске, а он мне подписал программку спектакля. Она у меня до сих пор хранится.
Я никогда не мечтал сыграть какую-то определённую роль, не учил для себя текст, не спал по ночам… Понимаю, я — актёр, а значит, человек подневольный. Но есть одна роль, о которой я думал всю жизнь, долго к ней шёл. Мечтал, став старше, сыграть Сарафанова. И когда мне перевалило за 50, понял, что время настало. Первый и единственный раз я попросил роль, пришёл к нашему завлиту Ларисе Николаевне Лейченко и сказал: “У меня скоро юбилей — 60 лет, я бы очень хотел сыграть Сарафанова в “Старшем сыне”. Она сказал: “Мы подумаем”. В результате главный режиссёр пушкинского театра Олег Алексеевич Рыбкин согласился и даже сам взялся за постановку. Моя мечта сбылась. Для меня это было очень важно — я должен был завершить некий цикл, закольцевать историю: в молодости я играл Бусыгина, а теперь — Сарафанова. Но мне хотелось создать своего Сарафанова. У моего Бусыгина в разных театрах были замечательные отцы-Сарафановы: в Иркутске — народный артист РСФСР Аркадий Петрович Тишин, в Калинине — Александр Андреевич Вокач, опять же в кино эту роль блистательно исполнил Евгений Леонов… Многое мне в них нравилось, что-то, наверное, я взял от них, но мне хотелось сыграть по-другому, по-своему. Думаю, что мне это удалось.
— Сейчас театры всё чаще и чаще обращаются к пьесам советских драматургов — Вампилова, Розова, Арбузова, Володина. Почему?
— Ответ простой: темы, которые они затрагивают, вечны. Это не пьесы-однодневки про сталеваров, они пишут про людей, которые могли бы жить во времена и Шекспира, и Островского, и Горького, и Достоевского. Актуально то, о чём они говорят, и сегодня. Мне довелось не только работать в спектаклях по пьесам этих драматургов, но и общаться с ними. Виктор Сергеевич Розов и Алексей Николаевич Арбузов приезжали на премьеры своих пьес в театры, где я работал. Были обсуждения, где мы откровенничали, разговаривали.
— Что Вам больше по душе: роли характерные или героические?
— Я люблю больше характерные. Например, самый обожаемый персонаж — Баба-яга. Есть такая пьеса Шварца “Два клёна”, и я с большим удовольствием играл долгое время в ней Бабу-ягу. Мне посчастливилось сыграть множество острохарактерных ролей. Но и героических у меня более чем достаточно: и Георгий Победоносец, и Пётр Первый, и Макбет…
— Один из самых любимых у зрителей спектаклей театра Пушкина “Конёк-горбунок”, где Вы также играете. Актёры любят этот спектакль так же, как публика?
— Безусловно. Когда узнаю, что ближайший спектакль “Конёк-горбунок”, у меня поднимается настроение. Единственно “но” — порой мы играем очень часто, иногда по два спектакля в день. Получается, словно кино показываем. Это очень тяжело: спектакль — не киноплёнка, которую можно заряжать несколько раз в день… Всякий раз на сцену выходят живые люди, они должны успеть восстановиться. Тем не менее “Конёк-горбунок” — всегда радость. Все участники спектакля его безумно любят. Мы с ним объехали кучу фестивалей, включая “Золотую маску”. Думаю, что за всю историю пушкинского театра не было такого спектакля, который бы театр возил по стольким городам и фестивалям.
— А есть роли, от которых Вы отказывались и можете отказаться? Есть ли в актёре Исаченко сила сказать “нет”?
— Есть актёры, которые могут себе это позволить. Я, к сожалению, или скорее к счастью, артист другой школы — ни разу не отказывался ни от одной роли. Это моя работа, и я не имею права так поступать, независимо от того, нравится мне роль или нет. Если режиссёр спектакля считает, что я должен это делать, то буду это делать. В моём понимании актёр может не выйти на сцену только при одном условии — если его переехал трамвай. За 14 лет работы в Красноярском театре Пушкина я ни разу не приносил больничного листа. Впрочем, как и за все 46 лет работы в театре. Вместо меня никого никогда не вводили, такое случалось только, когда я покидал театр.
Вот чего я не люблю и не приёмлю — работать в два состава. Я не ревную, но если мою роль параллельно исполняет ещё кто-то, я сразу же сдаюсь, потому что соревноваться ни с кем не хочу. Лучше уж меня совсем не назначайте, если считаете, что нужна замена.
— Могли бы Вы представить в детстве, что свою жизнь посвятите театру, станете народным артистом?
— Да что вы! Детство моё прошло на станции со странным названием Замзор — это 600 километров от Иркутска. Ни о каком театре я и помыслить не мог, понятия не имел, что это такое, телевизоров у нас не было. Правда, любил слушать радиоспектакли. Мне нравилось петь, был запевалой в самодеятельности. Когда закончил восьмилетку, решил ехать в Иркутск поступать в музыкальное училище — на певца. Приехал, а меня даже слушать не стали — мне 15 лет, мутация голоса. В общем, сел в поезд и поехал за 600 километров на свою станцию Замзор. Там случайно прочитал в газете, что иркутское театральное училище объявляет набор. Я подумал, что это тоже связано со сценой, и отправился через месяц снова в Иркутск. Хотя конкурс был сумасшедший — 40 человек на место — меня приняли. Более того, через четыре года меня единственного с курса оставили в Иркутском драматическом театре имени Охлопкова. По тем временам это была высшая награда для выпускника нашего театрального училища. Потом были и другие театры. В результате сорок шестой сезон я выхожу на сцену.
Досье
Алексей Алексеевич Исаченко, народный артист России. Окончил Иркутское театральное училище. Работал в Иркутском академическом театре им Н. П. Охлопкова, Калининском государственном драматическом театре, театре драмы и комедии Челябинска-65 (ныне — Озерский театр драмы и комедии “Наш Дом”). В Красноярский драматический театр имени А. С. Пушкина пришёл в 2001 году. Среди его работ — Пётр I (“Пётр и Алексей” Ф. Горенштейна), Большов (“Банкрот, или Свои люди — сочтёмся” А. Островского), Громилов (“Таланты и поклонники” А. Островского), Глостер (“Король Лир” У. Шекспира), Сорин (“Чайка” А. Чехова), Гицель (“Похороните меня за плинтусом” П. Санаева) и др.
Марина Яблонская, газета "Городские новости"
Назад к списку статей |
