ОЛЕГ РЫБКИН: "ЛУЧШИЙ ПОДАРОК К ЮБИЛЕЮ - ХОРОШИЙ СПЕКТАКЛЬ!"
10 июля 2015 г.

- Олег Алексеевич, собираетесь ли вы отмечать в 2016 году десятилетие своего пребывания на посту главного режиссёра красноярского драмтеатра?

- Не знаю, я ведь и своё пятидесятилетие на большой сцене не отметил. Честно говоря, пока об этом не думал. Лучшее празднование грядущего юбилея - хороший спектакль. И уже можно открыть секрет: мне хотелось бы поставить текст Юрия Олеши "Зависть". Есть пьеса, им же написанная в своё время для Вахтанговского театра, где она шла не без успеха в 1929 году под названием "Заговор чувств", и играли там такие замечательные артисты, как Борис Захава, Софья Гиацинтова. Текст романа как таковой имеет опосредованное отношение к пьесе, поэтому мы находимся в некотором размышлении: как подойти к этому великому, прекрасному материалу?

- Ещё до вашего прихода в красноярский театр здесь собирались ставить "Бег" Михаила Булгакова. К сожалению, не случилось... Не думали об этом?

- Слишком много с тех пор утекло воды. Да и чтобы театр Пушкина выглядел так, как должен выглядеть, чтобы отвечал всем требованиям к главному драмтеатру края, нам ещё нужно время. Период реконструкции, в течение которого пытались более или менее соответствовать зрительским ожиданиям и выпускали-таки спектакли, например "Варваров" (что было непросто), не прошёл бесследно.

Все мы понимаем, что есть родные стены, понятие театрального дома, и сейчас неспешно возвращаемся в своё, так сказать, намоленное пространство, где, как говорится, всё помогает... Стены ДК помогали не слишком.

- Тем не менее труппа в целом сохранилась, за исключением тех, кого театр потерял безвозвратно буквально в последнее время - Виктора Питерского, народных артистов России Екатерины Мокиенко и Валерия Дьяконова.

- Это очень много. Театр уже никогда не будет прежним. Ушли столпы театрального дела в нашем крае. Люди, которые воспринимались большой частью красноярской публики именно так.

Валерий Дьяконов ушёл на том спектакле, который я ставил именно для него,- "Костюмер". Он был последним, сыгранный Валерием Аркадьевичем. Такой вот глубокий, скрытый сюжет наших внутритеатральных, невидимых непосвящённым взаимоотношений...

- Вы номинировались на "Золотую маску" с "Зойкиной квартирой", "Ивонной, принцессой Бургундской", "Тремя сёстрами", "Приглашением на казнь" в новосибирском "Красном факеле", с "Чайкой" - в красноярском драмтеатре. Однако заветный приз так и не получили...

- Почему "Чайке" не дали приз? Извините, но моими соперниками были такие мэтры режиссуры, как Лев Додин, Валерий Фокин и другие.

Ситуация с "масками" сегодня непростая. Мне ведь случилось побывать ещё и в жюри конкурса, увидеть кухню глубоко изнутри. Могу сказать одно: ни о каких вещах, не связанных с искусством, внутри этой организации речи не идёт.

Люди, которые там собираются в судействе, абсолютно разных взглядов на театральное искусство: представитель старшего поколения - Адольф Шапиро, Максим Исаев - из авангардного инженерного театра AXE (Санкт-Петербург), Лена Гремина из "Театра.doc", Юра Муравицкий, Полина Кутепова и я, Олег Рыбкин. Попытки найти консенсус давали какой-то результат, озвученный затем на сцене.

Неверно было бы сказать, что "Золотая маска" поддерживает какие-то радикальные театральные течения, ведь не получили приз ни Кирилл Серебренников, ни Константин Богомолов. Конечно, эта поддержка где-то муссируется, но главное - итог, когда вышли люди и огласили результаты.

- А вы определили для себя за годы, проведённые в Красноярске,- каков он, местный зритель? Это я к тому, что в Доме актёра и ДК "Железнодорожник" сформировалась вульгарная антрепризная площадка со спектаклями под названиями типа "Где у вас кровать?", работающая с аншлагом.

- Главный театр края не может превратиться в площадку тенденциозного репертуара.

Конечно, с одной стороны, здорово: представьте себе, например, "Авторский театр Рыбкина". Однако есть люди, которые хотят смотреть и что-то другое, и я не могу им в этом отказать: альтернативы-то нет.

Ещё бы один драматический театр нужен в Красноярске, неподалёку от основного, пусть он выполнял бы ту функцию, которую взял на себя Дом актёра. Хотя эта площадка никогда не сможет сравниться по большим постановочным возможностям с нашим театром. Но, как сказал театральный критик Алексей Владимирович Бартошевич, когда оценивал спектакли, привезённые на "Золотую маску": "Пусть цветут все цветы..."

Считаю, что красноярский зритель достаточно требователен, и чем дальше, тем больше. Его не устраивает уровень антреприз, привозимых из Москвы и других городов, потому что наша публика имеет возможность сравнить. И сравнение зачастую оказывается в пользу не столичности - а нашей внутренней красноярской добропорядочности и уважения к зрителю.

- Почему в том же Новосибирске успешно работает несколько драматических театров, а у нас только один на левобережье?

- Не знаю. Почему так сложилось? Я задавал этот вопрос, когда только пришёл сюда. Для меня - большая загадка. В том же Омске возникли драматический "Пятый театр", восьмой, седьмой и ещё какой-то, а в Красноярске при наличии инфраструктуры творческие люди, которые были готовы что-то здесь создавать, в разные моменты покидали город.

В Новосибирске были ответные действия властей, которые открывали театры, финансировали их, создавали бюджетную среду. Я работал в любительском учреждении - в нём служили люди, не бравшие за это денег, просто им доставляло удовольствие выходить на сцену. Сейчас так не получается, хотя, конечно, есть и всегда будет любительская часть.

Однако встречаются коллективы, которые, перерастая любительскую историю, могли бы стать профессиональными,- но для них на сегодняшний день я не вижу никакой поддержки властей.

То, что пытался сделать Никита Рак с театром "Наводнение", другие люди с другими коллективами... Всё это точечные моменты, не превращающиеся в нечто большее. Обязательно встают обычные вопросы: помещение, бюджет, штатное расписание. Словом, всё, что обнаруживается за простым явлением, которое называется профессионализмом.

- Режиссёру ведь довольно редко приходится участвовать в таком процессе, как реконструкция старого театра или рождение нового? Процесс непростой. Как вы его перенесли?

- Если бы это была просто реконструкция, обновление чего-то... Надо сказать, большое количество конструктивных вещей возникло в театре благодаря моему участию - в какой-то степени как строителя. Начнём с того, что в зале нужен паркет, чтобы сохранилась уникальная акустика. Это значительно удорожило проект. Если вы помните, портал сцены был белый - теперь он тёмно-коричневый, каким и должен быть. Появилась уникальная сцена - и хоть меня уговаривали выкрасить её в чёрный цвет, я сопротивлялся и, если надо, продолжу.

Это одна из уникальных особенностей сегодняшнего театра Пушкина. Многие хотят, чтобы у них была светлая сцена, пол, доски как таковые,- но не все могут себе такое позволить. Борьба за цвет пола, кстати, идёт до сих пор, потому что тёмная сцена выгоднее, удобнее: не пачкается, не требует особого ухода.

Ещё одна вещь, которая не была озвучена в присутствии множества гостей во время открытия: наличие нашего театрального пространства сильно сказывается на пространстве всего края.

В течение трёх лет реконструкции фестивали "Театральная весна" проводились на неприспособленных для этого площадках, а в этом году и Минусинск, и Канск, и Норильск играли у нас, исключительно внутри театрального здания. Конечно, оснащение театра Пушкина на сегодняшний момент отвечает самым серьёзным европейским запросам. Техника, какой обладаем мы, есть лишь в нескольких театрах России - в Московском художественном театре, Театре наций и Мастерской Петра Фоменко. Ясно, почему сегодня столь большое желание оказаться на красноярской площадке и у Театра Вахтангова, и у "Золотой маски"? Нужно понимать, что и "Пастух и пастушка" появились у нас благодаря новой сцене.

От спектакля "Двенадцатая ночь" все сразу ожидали чего-то сногсшибательного, а это оказалось, если можно так выразиться, пробой пера. И кто перескажет, как мы работали, опишет то, что здесь происходило перед открытием?! Когда вырубался свет и компьютеры, когда гасло всё электричество и записанное пропадало напрочь?!

- Насколько мне известно, реконструкция театра ещё не закончилась...

- Сегодняшний театр Пушкина представляет собой прокатную площадку, хотя мы должны делать собственный продукт. Театр - это комплекс, связанный с постановочными цехами, которые должны быть справа и слева от здания. Там же должна расположиться малая сцена. Всё это спроектировано "Гражданпроектом". Кажется, после довольно сложных переговоров и выработки понимания того, как в бюджете края сконцентрировать деньги для достройки театра, средства были всё-таки найдены.

Добавлю, мы обладаем уникальными пространственными возможностями, чего нет у Новосибирска, Омска, Ярославля, которым некуда строиться.

Перспективы нашего развития сейчас довольно дальние: понятно, что в этом году никакого финансирования быть не может, но до 2017-го обещано построить два здания цехов, потому что они проще, там нет того, что было в историческом здании. А нам большего не надо: дайте монтажную площадку, здания для цехов и ещё одну малую сцену.

***

Олег Алексеевич РЫБКИН. Главный режиссёр Красноярского драматического театра имени А. С. Пушкина. Родился 18 октября 1962 года в Керчи. В 1993 году окончил Российскую академию театрального искусства (мастерская Петра Фоменко). Дипломный спектакль "Свадьба Кречинского" Александра Сухово-Кобылина был поставлен в 1993 году в Красноярске.

Работал в Москве, Санкт-Петербурге, Красноярске, Омске, Томске, Самаре, Софии, Новосибирске. В 1997-2002 годах возглавлял новосибирский театр "Красный факел". Первым из новосибирских режиссёров номинировался на соискание национальной театральной премии "Золотая маска".

В августе 2006 года возглавил Красноярский драматический театр имени А. С. Пушкина, где поставил спектакли "Таланты и поклонники", "Король Лир", "Счастливого Рождества, дядюшка Скрудж!", "Трёхгрошовая опера", "Трамвай "Желание", "Чайка", "Варвары" и другие. С 2008 года - художественный руководитель фестиваля современной драматургии "ДНК" ("Драма. Новый Код") в Красноярске.